Каковы же итоги, с которыми великая держава подошла к этому рубежу? Невозможно назвать товар, который когда-нибудь и где-нибудь не был бы в дефиците. Нет отечественного оборудования для производства продуктов питания, трикотажа, одежды, сигарет, всего, что хотел бы купить человек. За все это надо платитъ валюту, а валюта — только за сырье и ... оружие. По подсчетам специалистов, каждый второй гибнущий в военных конфликтах на земном шаре убит из автомата Калашникова. Вот куда ушел потенциал страны, труд многих поколений.
Наконец, коммунистической верхушке стало ясно, что следует что-то предпринять, чтобы сохранить себя и власть. Была начата «перестройка», в рамках которой предполагалось как-то стимулировать труд нео-рабов, поискать механизмы повышения эффективности бестолково организованного хозяйства «развитого социализма». Это-то и стало началом конца коммунистической империи.
Одна за другой страны «социалистического лагеря» отказались от человеконенавистнической на практике доктрины общественного устройства.
В СССР стремительно падало доверие к КПСС. Национально-освободительные движения в Прибалтике и Армении стимулировали в промышленных центрах России зарождение демократических общественных движений. В сознание людей проникали запретные доселе идеи о возможности существования независимой прессы и свободных профсоюзов, политического плюрализма и многопартийной системы, открытой конкуренции идеологий и альтернативных выборов.
Высшее руководство КПСС, несомненно, санкционировало и в 1989, и в 1990 году альтернативные выборы. А чего было бояться? Продуманная аналитиками Кремля и КГБ система формирования Советов оставляла ничтожно мало возможностей для эффективной самостоятельной работы, но давала большие шансы тому, кто должен был ими дирижировать. Подстраховались союзным и республиканским законами о выборах. Короче, было сделано все, чтобы и при альтернативных выборах сохранить власть КПСС — теперь уже якобы полученную от народа.
И, тем не менее, в ряде мест, где успело сформироваться сколько-нибудь организованное демократическое движение, ставленники КПСС избраны не были. Что бы ни говорили сторонники «чистых» видов демократии, выборы 1990 года в Ленинграде все-таки были самыми свободными за всю историю города. Демократические силы способствовали созданию такой обстановки, при которой не осталось непреодолимых препятствий к свободному выдвижению кандидатов и к свободному волеизъявлению избирателей.

ПАССЕИСТЫ — это те депутаты, которые в целом удовлетворены выборами 1990 года и существующим устройством местной власти. Они готовы работать и работают, следуя принципам, с которыми шли на выборы. В то же время они понимают, что нынешние Советы — не высшее достижение политического развития. Но также понимают, что надо терпеливо накапливать потенциал зародившейся демократии, работать над ее сохранением. Поэтому они жестко сопротивляются всякому авторитаризму в Совете и за его пределами, стремлению воспользоваться просчетами и неопытностью депутатов для дискредитации нынешней демократии, сколь бы несовершенна она ни была. Какие-либо нововведения принимаются ими лишь постольку, поскольку они развивают, а не отменяют достигнутое в развитии парламентаризма. Численность этой группы депутатов не превышает 80 человек, и именно они несут на себе всю тяжесть работы в Совете.
АКТУАЛИСТЫ также удовлетворены своим положением, но совсем по другим причинам. Совет для них прежде всего совокупность занимаемых ими должностей. Актуалисты — это новая номенклатура, которая опасается, что реальная демократия высветит ее и отбросит прочь. Поэтому актуалисты охотно склоняются к возрождению авторитарности в устройстве власти, постоянно ищут этому политологические обоснования, а также людей, способных стать подобными властителями.
ФУТУРИСТОВ в буквальном смысле в городском Совете нет.
Есть квазифутуристы. Это те, кто надеялся по идеологическим или по сугубо личным причинам на возвращение доперестроечного прошлого, может быть, чуть подкрашенного. Пребывание в Совете их тяготит, они не хотят и не умеют использовать парламентские формы. Квазифутуристы постоянно ратовали за роспуск Совета, содействовали его дискредитации.
ОБЫВАТЕЛИ — неискоренимая группа, традиционно именуемая «болотом». Уклоняется от крупных политических акций и проблем, не связывает свое депутатство с личными планами. Эта группа — стойкий носитель прежних стереотипов советской службы, согласно которым избрание депутатом было реализацией некоего служебного или партийного долга. К судьбе Совета эти депутаты, в общем, равнодушны.
Как и в каждом человеческом коллективе, в городском Совете есть депутаты-«трутни». Возвращаясь в Мариинский дворец с митингов или из офисов коммерческих фирм, эти редкие гости предлагают проекты, интересующие их по политическим или коммерческим соображениям. И только в такие минуты им нужен Совет и мандат депутата. К этой группе можно добавить человек 40 просто малообразованных людей, совершенно непригодных для парламентской работы, а также тех, кто в силу иных печальных причин не способен адекватно ориентироваться в мире.
Возьмем на себя смелость утверждать, что численность этой бесполезной для Совета группы депутатов составляет около 120 человек. Они прошли на выборах в силу льготных условий в некоторых избирательных округах или неверного восприятия их личности нами, избирателями.
Казалось бы, наиболее важным должно было стать разделение на радикалов и консерваторов, на левых и правых, коммунистов и антикоммунистов. Но такое деление было присуще лишь выборной кампании как принадлежность депутата к той или иной группе поддержки. При переходе к текущей работе Совета это деление размылось, поскольку повседневные вопросы и варианты их решения никак не связывались с предвыборными декларациями. В какой-то степени это было неизбежно. Встав ближе к власти, увидев проблемы города с другой точки и на другом уровне информированности, депутат приходит к выводу, что решить их так, как он предполагал в своей программе перед выборами, невозможно. И тут он оказывается на перепутье: — либо, рискуя не понравиться массам, поддержать разумное решение; — либо зарабатывать дешевую популярность, громко такие решения критикуя.
Выбор здесь тем тяжелее, чем напряженней обстановка в обществе. А в отличие от съезда, в городском Совете существует простейшая процедура перехода к поименному голосованию — для этого требуется согласие всего 10 депутатов.
Возвращаясь к составу городского Совета, отметим, что разделение депутатов по классическому для Советов критерию социального представительства также сомнительно. Единых политических позиций у однородных социальных слоев нет. Оптимальным поэтому являлся бы путь, предложенный Т. Заславской: на социальные группы накладываются типы отношения людей к перестройке. Но к исходу 1990 года такое деление уже потеряло актуальность.
В условиях однопартийной системы депутаты избирались по принципу — за коммунистов или против? Более тонких градаций не было. При отсутствии многопартийности кандидаты не проходили проверку на пригодность к депутатской деятельности в партиях и поэтому были свободны от программных рамок партии. Они находились в плену только личных привязанностей и представлений.
Сначала. Затем обрастали заботами и интересами, хотелось бы верить, бескорыстными. Их полезность в Совете определялась личной позицией и способностями каждого. Положение усугублялось полным отсутствием у всех парламентского опыта и парламентской культуры. Да и откуда этому было взяться у человека, выросшего в тоталитарном государстве? То, чему в других странах учат с малых лет, нашим находящимся в зрелом возрасте депутатам было незнакомо, Не будем отрицать, что депутаты Ленсовета 21-го созыва страдали естественным, учитывая новизну дела, многословием, что затягивало обсуждение. Но эта потеря времени компенсировалась почти полным отказом от нормального отдыха. Новый Ленсовет должен был не только самостоятельно устанавливать принципы, находить нужные формулировки решений и нормативных актов, но и проделывать за чиновников всю необходимую подготовительную работу, которой депутаты других стран не занимаются.

В 1990 году демократы-антикоммунисты всех сортов противостояли ожиревшей и обленившейся номенклатуре КПСС. Кандидаты с буйной растительностью на лице (под диссидентов) были обречены на победу. Сила демократов была не в ясности позиций, а в том, что населению опротивели румяные аппаратчики.
Из безбородых депутатов одерживали победу юристы или врачи. К «юристам» относились и участковые милиционеры, и прокуроры, и завкафедрами юрфака. К «врачам» массы причисляли и чиновников райздравотделов, и студентов-медиков. Эти маски были беспроигрышны.
Психологически выбор понятен. Люди считали, что в законодательном органе всякий, кто имеет хоть какое-то отношение к законам, полезней, например, трактористов. А врачи профессионально чувствуют боль своих избирателей.
Практика работы Петербургского горсовета показала, что в массе своей и «юристы», и «медики» отдают предпочтение ценностям консервативного свойства. Чаще других они голосуют против реформаторских решений. Хорошо ли это для депутатов, призванных вершить небывалую реформу? Удивительно ли то, что горсовет, к неудовольствию избирателей, настроенных радикально, тоже нередко консервативен? Ведь как и избиратели, многие депутаты прислушиваются к мнению юристов и врачей. Снимать же привычные маски мы не хотим. А иной раз не позволяем это делать тем, кто намерен исповедоваться.
На всех депутатах горсовета, избранных в 1990 году, стоит клеймо демократов-романтиков. Люди разного возраста, материального положения, образования и взглядов сошлись в одном: решения Совета должны исполняться и приносить добро. Новые депутаты воспользуются и нашим опытом, и нашими решениями.
Правового вакуума больше нет. Ведь демократы-романтики, кроме воззваний и деклараций, наработали много полезных нормативных документов. И полагаю, что никто из будущих депутатов не заявит, будто под масками их предшественников — демократов образца 1990 года — скрывались исключительно сторонники диктатуры либо коррупционеры и карьеристы. А мы поглядим, каким маскам отдаст предпочтение наша смена.

На 9 сессиях было принято 382 решения (по материалам исследовании А.А. Белкина):

• организация работы Совета — 108,
• вопросы статуса депутатов — 15,
• избирательные кампании, референдумы — 11,
• организация управления городом и районами — 3,
• организация подведомственных исполнительных органов — 37,
• текущие вопросы общегосударственной политики — 11,
• комплексное планирование — 1,
• финансирование — 1,
• налоги и сборы — 2,
• организация местного хозяйства — 7,
• городское имущество — 6,
• жилищный фонд — 6,
• строительный комплекс, вопросы ЖСК, землеотвод — 3,
• транспорт, дорожное хозяйство, связь — 7,
• жилищно-коммунальное хозяйство, благоустройство — 2,
• торговля, сфера услуг, ценообразование — 9,
• продовольственный комплекс — 4,
• сельское хозяйство, садоводство — 4,
• экология — 1,
• социальная сфера — 5,
• образование — 1,
• культура и религия — 1,
• средства массовой информации — 9,
• празднования, фестивали, ритуалы и т. п. — 12,
• вопросы общественных объединений — 2,
• правопорядок и правоохранительные органы — 8,
• кадровые вопросы судов — 18.

Отдельно надо выделить группу решений, направленных на упорядочение нормативного регулирования и контроль исполнения:

• законодательная инициатива — 2,
• определение действия различных актов (отмена и т. п.) — 10,
• утверждение решений президиума Совета — 7,
• контроль исполнения — 8.

Из общего числа решений можно выделить 14 аналитико-директивных и 36 нормативных.
Цифры показывают, что в первый год работы совета наибольший удельный вес принадлежал решениям по организации самого Совета — 28,3%.
Этот факт нужно оценивать с учетом таких моментов, как неизбежность приоритета организационных вопросов при конструировании Совета нового созыва. На первую сессию выпало 40 из 108 подобных решений. Сказались понятные на первых порах недостатки в технической подготовке решений; необходимость внесения поправок, выработанных практикой, Но главным фактором был, конечно, отказ от прежних организационных стереотипов, упрощавших деятельность Совета вплоть до сведения ее к формализму.
В апреле 1990 года пришлось начинать с принятия регламента. Тот, который достался в наследство от прежнего Совета, был рассчитан на дружное поднятие рук по команде «кто за?» и содержал забавные для новых депутатов пункты о предварительном согласовании вопросов ... в партийной группе Ленгорисполкома.